НАЧАЛО КОНФЛИКТА В АБХАЗИИ. 1989.

giorgi_chachba

February 26th, 2010

 

14 мая 1989 г. Совет Министров Грузинской ССР издал распоряжение о создании филиала Тбилисского Государственного университета в Сухуми. Это распоряжение отвечало требованиям грузинских студентов и преподаватели, которые уже в апреле в знак протеста против систематического оскорбления их личного и национального достоинства покинули Абхазский университет и фактически бастовали, причем их забастовка была широко поддержана демонстрациями, шествиями, в том числе рабочих завода "Сухумп-.рибор", локомотивного депо и других предприятий ("где влияние лидеров грузинских неформалов было особенно велико", (81)- поспешно доносили по инстанциям активисты НФА "Айдгылара"), Крестьянскими сходами в грузинских селах Кочара, Цагера и др. По всем нормам цивилизации и доводам рассудка, казалось бы, открытие нового вуза можно было только приветствовать. Прежний Абхазский университет никто не закрывал, и возможность вести обучение и на грузинском языке (в филиале Тбилисского университета), и параллельно на русском и абхазском в таком многонациональном городе, как Сухуми, могла бы обогатить его культурную, научную жизнь и ликвидировать многие шероховатости, возникавшие здесь на этнопсихологической почве. Однак, вопреки ло-hiKe и морали открытие нового вуза было использовано лидерами 'абхазского движения" (на этот раз его возглавил лично Первый екретарь Абхазского обкома партии В.Д. Хишба) для организации . городе массовых антигрузинских выступлений.

15 мая в Сухуми состоялся многотысячный митинг, возглавленной всеми руководящими лицами республики и активистами НФА 'Айдгылара". Обскурантистские выступления против открытия в Абхазии филиала Тбилисского университета для грузинских сту-tCHToa (в республике, где грузинское население составляет абсолютное большинство) были, видимо, хорошо согласованы с пар-уийно-советскими структурами в "Центре", поскольку никто другой как Генеральный прокурор СССР А. Сухарев, к весне 1989 г. публично зарекомендовавший себя многими антидемократическими актами, включая преследование следовательской группы Т. Гдляна• Н. Иванова, распоряжение Совета Министров Грузии о создании филиала Тбилисского университета, в Сухуми отменил.

• В выступлениях против нового .университета, против празднования 26 мая населением Сухуми Дня независимости Грузии ("под меньшевистскими антисоветскими лозунгами" - рапортовала начальству газета "Айдгылара" (82)), против установления в городе Очамчире мемориальной доски в память о погибших на тбилисской площади 9 апреля в дружном хоре сливались голоса лидеров "Айдгылара" и сторонников жестких мер военного насилия в высшие эшелонах власти. 8 июля 1989 г. НФА "Айдгылара" огласил обращение на имя Председателя Верховного Совета СССР М.С. Горбачева, в котором говорилось: "... В этих условиях выход из создавшегося положения видится только в одном - в немедленном введении в Абхазии особой формы управления с прямым подчинением центру" (83).
Поскольку Горбачев с "прямым подчинением Абхазии центру не торопился, отлично понимая, какой это может вызвать общегрузинский социальный взрыв, - а политикам из "Айдгылара" именно взрыв и был нужен по принципу "чем хуже, тем лучше", - в сере дине июля 1989 годабыла разыграна первая кровавая провокация.В ночь с 14 на 15 июля "неустановленными лицами" был разрушен временный стенд с фотографиями погибших 9 апреля в Тбилиси, недавно установленный на улице Карла Маркса в Сухуми. В ту же ночь, не дожидаясь народного возмущения, абхазская сторона продемонстрировала свою готовность к бою. "Народный Форум Абхазии обратился лично к М.С. Горбачеву, в Верховный Совет СССР и МВД СССР с просьбой о вводе в Абхазию войск"Группа абхазских старейшин в ту же ночь была направлена к Первому секретарю Абхазского обкома партии и поставила его в известность о том, что "из числа абхазской молодежи подготовлены специальные бригады" и "... если не будут приняты меры, то абхазская часть населения блокирует обком партии, помещение, где расположен филиал Тбилисского университета""Блокировать", однако, решили не обком партии (там нашли понимание и поддержку), а 1-ю грузинскую среднюю школу, где в эти летние дни разместилась приемная комиссия Тбилисского государственного университета. На следующий день в этой школе был учинен жесточайший погром с избиением профессоров-членов приемной комиссии.Корреспондент газеты "Россия" Сергей Лабанов - журналист, которого очень трудно уличить в каких-либо особых прогрузинских настроениях и симпатиях, так описывает события в Сухуми:15 июля город лихорадило. То там, то здесь вспыхивали мелкие стычки. С завидной слаженностью в Сухуми прибывали автобусы из отдаленных уголков Абхазии <...>, из автобусов выходили крепко сбитые молодые люди с красными знаменами, транспарантами, портретами Горбачева...Около 6 часов вечера у парка имени Руставели началось: в ход пошли куски арматуры, камни, деревянные дубинки. В 10 часов на площади прогремели первые выстрелы. И пошло полыхать по всему городу. В тот вечер было убито 14 человек - 9 грузин и 5 абхазов. Одним из первых погиб лидер сухумского отделения Общества Ильи Чавчавадзе В. Векуа...
Итак, начало было положено. После этого, по всей видймос.ти, должен был вступить в силу тщательно разработанный план боевых действий, рассчитанный на длительное изнуряющее противоборство. И он начал осуществляться. Бесстрастные пограничники зафиксировали: "...в течение дня 16 июля и ночи 17 июля 1989 года в г. Гудаута была организована беспрепятственная загрузка на прогулочные катера лиц, вооруженных холодным, огнестрельным, в том числе боевым автоматическим оружием, а также бутылками с зажигательной смесью ..., дубинками, металлическими прутьями и т.п. На шести прогулочных катерах из г.Гудаута была осуществлена отправка в г. Очемчира около 900 человекВооруженное противостояние и пролитая кровь, - пишет далее С, Лабанов, - нужны были руководителям Абхазии, чтобы вынудить Центр ввести на территории автономии чрезвычайное положение. Тогда бы Грузия автоматически отстранялась от управления регионом, а под братским крылом Советской Армии можно было сформировать новые национальные структуры власти. И кто 1 знает, сколько крови понадобилось бы для реализации этой затеи...| Время для пролития большой крови в Абхазии летом 1989 года |еще не пришло. Но многие механизмы будущей крупномасштабной ^операции в те дни были опробованы и отработаны. Во-первых, |впервые были включены "в дело" вооруженные отряды боевиков 'НФА "Айдгылара". Во-вторых, были отрепетированы способы нейтрализации сил милиции, воинских пограничных подразделений, а |также возможного взаимодействия с ними в наступлении на грузинских "неформалов". Правда, эта репетиция лидеров "абхазского движения" еще никак не могла удовлетворить: милиция, как сообщали их собственные информаторы, всего лишь "не вмешивалась" в перестрелки и погромы, посты ГАИ и воднотранспортной Милиции делали вид, что не замечают автобусов и катеров с вооруженными абхазскими боевиками, армия вовсе не помогала им, а генерал-полковник Шаталин, возглавивший группу десантников, Ёумел без единой жертвы развести противостоящие друг другу сипы на мосту у села Илори и явно не пожелал последовать примеру генерала Родионова в проведении карательных "войсковых опера-Щий" против грузинского населения.

Вывод, который могли сделать из этой репетиции организаторы Июльского кровопролития, сводился к тому, что для более масштабных операций им нужна была вся полнота власти: возможность Отдавать приказы, а не переговоры через старейшин с колеблющимся обкомом; полностью контролируемый, "свой" Верховный Совет, "своя" милиция, "своя" армия.

В-третьих, было выявлено, насколько серьезным окажется сопротивление "антисоветчиков" и. "неформалов" (в национальном плане ассоциировавшихся с грузинским населением, с "грузинским национализмом") при силовой попытке повернуть историю под красные ленинские знамена.

В этом заключался, пожалуй, важнейший урок июля, и когда выяснилось, что сопротивление будет отчаянным, гражданская война - ожесточенной, а соотношение сил сложится отнюдь не в пользу "абхазской стороны", тогда и стала формироваться новая концепция "общегорской солидарности", была взята установка на "помощь братских народов Северного Кавказа", о чем прежде ревностные блюстители "социалистического правопорядка" из высшего руководства НФА "Айдгилара" не помышляли.
Отрывок из письма "Посткоммунистическая Вандея"